Ответить на вопрос «Почему Бильжо вдруг так внезапно набросился на Зою Космодемьянскую?» — не трудно. Нет ничего проще.
Дело в том, что первым о Зое заговорил не он, А министр культуры Мединский, который после позора с мемориальной табличкой Маннергейму хочет отмыть свою репутацию не глубиной раскаяния, а радикализмом патриотических заявлений. В данном случае он заявил, что «все, кто покушаются на наш святой миф, на 28 панфиловцев — мрази конченные». Тут же рядом помянул и Зою.
Неудивительно, что после обращения министра к конченным мразям — они и откликнулись. И откликнулись они именно про Зою.
Почему именно про нее? Потому что с панфиловцами вопрос закрыт, а над девушкой и поиздеваться приятнее. Раз министр сам приплел Зою, то надо было срочно заявить, что и история с Зоей — миф, созданный пропагандой. И вообще — «у вас всё — миф. Нет у вас ничего настоящего, вы себя придумали, нету вас, нету».
Это отрицание травмирующего обстоятельства. Травмирующим обстоятельством является существующий на одной территории, на одной планете с ними русский и советский народ, который кажется мразям конченным — источником опасности для них.
Психика мразей конченных пытается создавать всевозможные доказательство либо несуществования травмирующего обстоятельства, либо какой-то такой вины этого ненавистного народа, за которую его морально было бы уничтожить.
В психиатриии такое явление носит название «конфабуляция». Это явление может быть симптомом различных психических расстройств, например, синдрома Корсакова, который возникает в том числе на почве алкоголизма. Таким образом, тот подвиг, который попытался совершить А. Бильжо во имя торжества либеральной мысли и тусовки в России, может быть всего лишь последствием его алкогольной зависимости и возникшего на этой почве психического заболевания.
Что, однако, по его же словам в адрес Зои — никак не является умалением самого подвига, ведь психическая болезнь — не вина, а беда.
На том и закончим нашу историю о свободе слова, алкоголике и психически больном.
Свежие комментарии