Преемника объявят уже этой зимой? Кремль, похоже, вернулся к базовому сценарию

Одной из тактических задач, которую должна была решить новая Конституция со скандальной «поправкой Терешковой» об обнулении президентских сроков Владимира Путина — вопрос преемника. О чем, собственно, заявил сам глава государства: «Знаете, я сейчас скажу абсолютно откровенно: если этого не будет, года через два, я знаю это по собственному опыту, уже вместо нормальной, ритмичной работы на очень многих уровнях власти начнется рысканье глазами в поисках возможных преемников.

Работать надо, а не преемников искать». И точка вроде бы была поставлена.

Однако несколько дней назад главный редактор радиостанции «Эхо Москвы» Алексей Венедиктов вернулся к этой животрепещущей теме, назвав двух наиболее вероятных преемников Путина — зампреда Совбеза Дмитрия Медведева и главу СВР Сергея Нарышкина. Что означает, что на самом верху, вероятно, вернулись к этому сценарию: как-то плохо верится, что Венедиктов стал вести свою собственную игру в пику Кремлю, поднимая те вопросы, которые последний хотел бы из повестки удалить.

А это, в свою очередь, заставляет повнимательнее приглядеться к тому прогнозу, который — где-то за неделю до венедиктовского — дал ультралиберальный политолог Валерий Соловей. Согласно его информации, уже в ноябре-декабре текущего года Кремль озвучит имя преемника. Сам Соловей фамилии не назвал, ограничившись несколькими именами, которые можно исключить из списка: Медведева (он, впрочем, остается в «золотом резерве»), Собянина, Мишустина, Кадырова. Но, по сведениям политолога, это будет непубличный человек из ближнего круга президента. При этом профессор акцентировал внимание на том, что «это то, что на сегодняшний момент, и то, что планируется, но это не означает того, что ситуация не изменится».

Позже, уже на «Эхе Москвы», Соловей чуть уточнил. Во-первых, «этот человек входит в руководящее число, правящую группировку». Во-вторых, это не первый замглавы АП Сергей Кириенко. И, по всей видимости, не Шойгу, не Патрушев (старший) и не Нарышкин. И, в-третьих, (для полноты картины) ближе к осени мы услышим еще о двух претендентах, которые сейчас являются губернаторами, но они будут выполнять функцию дымовой завесы, поскольку реальный кандидат только одни — тот первый, о котором и шла речь.

Вот такая конъюнктура, почти что фантастическая. Или нет? Так, например, директор Центра политологических исследований Финансового университета при правительстве Павел Салин не исключил такого поворота событий: «Здесь вероятность 50 на 50. Политическая реальность сейчас меняется стремительно. Очень многие планы, которые вынашивала власть, были либо вообще отменены, либо существенно корректируются, например, якобы решенный вопрос о присоединении Ненецкого автономного округа к Архангельской области, который отыграли назад. Поэтому вопросов, на самом деле, два: есть ли такие планы у власти и не изменится ли ситуация к концу года так, что эти планы будут либо отменены, либо существенно скорректированы?» — заявил он, правда, добавив, что ему ничего о таких планах власти неизвестно.

Говоря же о возможном преемнике, Салин отметил, что потенциально им может быть «кто угодно»: «Кремль в силу своей традиции держит до последнего фигуру в тени и выпускает различного рода отвлекающие маневры, это — во-первых. Во-вторых, строить какие-то конструкции, опираясь на объективную реальность, в которой сейчас находится страна, достаточно трудно, поскольку в Кремле, особенно после референдума, есть уверенность, что они смогут продавить любое решение, поэтому объективные ограничения в их отношении не действуют», — подчеркнул он.

То, что в Кремле идут поиски преемника, допускает и политолог Борис Кагарлицкий, впрочем, сомневаясь в успешном их завершении: «С одной стороны, мои источники тоже подтверждают, что у Путина есть определенные проблемы со здоровьем, что идут поиски преемника и так далее. Но, с другой стороны, я не понимаю, как они смогут его найти, учитывая, что это же не кастинг по каким-то характеристикам, допустим, политическим или управленческим. Проблема в том, что нужен такой человек, который в равной степени устраивал бы все группировки и который при этом был бы способен удержать ситуацию, и при этом опять же был бы потенциально неопасен в том смысле, что займет позицию одной какой-то группировки, а все другие прижмет к ногтю. Найти такого человека сейчас в принципе невозможно. Вопрос о преемнике — он уже с конца 2017 года обсуждается самым живейшим образом, но, тем не менее, такой человек не найден, и я думаю, такая идеальная фигура в принципе не может быть найдена», — рассказал политолог.

Что же касается конкретных кандидатур, то, по его мнению, «любая будет неприемлемой для всех группировок, которые окажутся за пределами сговора». И дело уже не столько в личных характеристиках преемника, сколько в общей экономической ситуации: «Ценность Путина в том, что он так или иначе удобен (или приемлем) для всех группировок и умело поддерживает баланс между ними. Это уникальная ситуация, которая, кстати говоря, тоже сложилась неслучайно. И в этом главная заслуга не столько Путина, сколько самой ситуации: просто было очень много денег и ресурсов и можно было всех осчастливить и никого не обидеть. Сейчас же никакой Путин не справится, потому что такого количества ресурсов уже нет, их не хватает, пирог уменьшился, и любой лидер вынужден будет решать в пользу одних за счет других. А в данной обстановке смена лидера увеличивает масштабы потенциальной неопределенности. Поэтому я думаю, что будут одновременно искать нового начальника и держаться за старого. А ситуация, да, будет стихийно ухудшаться», — заключил эксперт.

Так что же мы имеем? Вопрос с преемником никуда не делся (или в трактовке Соловья просто вновь появился в повестке), но кандидатура — покамест тайна за семью печатями. Если следовать логике Соловья, помноженной на логику политолога Станислава Белковского, говорившего о том, что наследник будет выбираться по принципу отношений отец-сын, то есть лет на 20 будет младше нынешнего главы государства, то это может быть политик «второго эшелона», например, сын секретаря Совбеза (человека, которому Владимир Владимирович доверяет) министр сельского хозяйства Дмитрий Патрушев или — тут, правда, с возрастом похуже — глава МЧС Евгений Зиничев. В последнем случае, во-первых, сохраняется преемственность по линии органов (Зиничев перешел в МЧС с поста замдиректора ФСБ), а, во-вторых, не будем забывать, что он первым «получил доступ» к «телу президента» во время пандемии, когда глава государства перебазировался в бункер.

В общем, если верить многочисленным инсайдам об ухудшении здоровья президента, ждать, когда объявят преемника, осталось недолго (понятно, что сравнительно), но, в любом случае, трудно не согласиться с Борисом Кагарлицким: найти его невозможно. Кого бы ни выбрали — это будут последние дни режима, потому что Путина заменить нельзя. Ну никак. И вот это — главная проблема Кремля, задачка без решения: «путинская Россия» может существовать только при Путине. Это, надо думать, понимают все, ну, может быть, за исключением, как ваше заметил Павел Салин, «кремлевских стратегов».