«Во власти сидят люди, которые не боятся гражданской войны, потому что рассчитывают в ней победить»

Проблема в том, что теперь его разрешением заняты люди, остро заинтересованные в его усугублении.

Которым жизненно нужны реальные, а не выдуманные уличные беспорядки – горящие машины, разбитые витрины, раненые полицейские. 

Это даст им повод и оправдание для жестокого подавления и последующих массовых арестов и капитальных сроков. Следующий шаг – узаконенное уже ограничение интернета и введение цензуры в СМИ де-юре. Финал – та или иная форма чрезвычайного положения, при котором никакие выборы невозможны в принципе. Цель – решение проблемы 2024-го года, проще говоря – сохранения себя у кормушки.

Либо будут доводить протестующих до озверения, либо наймут провокаторов, либо опять взорвут что-нибудь.

Встречная реакция их не пугает. Расчет на то, что самых активных посадим, других запугаем, третьи увидят в телевизоре горящие машины в центре Москвы и сами поддержат твердую руку. При внешнем неодобрении избыточного применения силы, но не самого факта ее использования.

Их ум, честь и совесть таковы, что толкают их к простейшему выходу из создавшегося положения – провокациям и затягиванию намордника. Ставшие уже банальными напоминания о том, куда ведут такие решения, их не убеждают. Потому что здравый смысл, знание социальных законов, умение прогнозировать события – все это не их.

Можно долго искать исторические аналоги их поведения – 1905-й сейчас год на дворе, 1991-й, или какой-то другой. Суть дела от этого не меняется: мы наблюдаем людей, которые не боятся гражданской войны, потому что рассчитывают в ней победить.

Исторической перспективы у них нет. Но поломать жизнь многим они могут успеть, не говоря про отнять. Поэтому чем раньше, тем лучше. Иначе появятся люди с лозунгом «Чем хуже, тем лучше».

Не пройден ли уже водораздел, и есть ли еще шанс все это остановить, вот вопрос. Или это воронка, из которой уже не выбраться. Если мирный протест окажется по-настоящему массовым, то шанс еще есть, мне кажется. И год тогда окажется удачный. Нет – значит, нет. И год тогда – условный 1905-й со всеми последующими остановками, паузами, очередной победоносной войной или аннексией и неизбежным финалом.

Это конфликт двух страхов. Они боятся за свое будущее, мы за свое.

Когда страшно, надо трусить. Я боюсь гражданской войны, поэтому выйду 3-го и столько еще, сколько надо. Если есть шанс, грех им не воспользоваться.